Каталог статей

РОМУЛ представляет

САКРАНА : ЗВЕРЬ НЕНАВЯЗЧИВОЙ ЛЮБВИ

Дома ее зовут так же, как и записано в ее родословной: Сокрана. Редкий случай, когда собаку, чье имя, как и у всех животных,выходящих из питомника "РОМУЛ", связано с древнейшим периодом истории Италии, не переименовали в Умку, Симбу или Балу... И наверное в этом есть некое проявление скрытой событийной закономерности.Ведь имя определяет не только характер, но и судьбу."Сакрана", что можно перевести как "Священная", относит нас к традиции Ver Sacrum, традиции Священной весны, согласно которой в незапамятные времена у италийских народов было принято всех, кто родился весной, с достижением ими совершеннолетия, отсылать за пределы местообитания племени на освоение новых земель. Дабы отделить их от людей простых, им покрывали голову платком и посвящали богу, который становился их покровителем. Этим богом был всепобеждающий воинственный Марс. Концепция Ver Sacrum - была концепцией тех, кто хотел иметь перед собой беспредельные территории, дающие неограниченные возможности, или говоря языком более современным :мир безграничных возможностей, мир жизни ...

Так и Сокрана, родившись весной, покинула питомник в "зрелом" щенячьем возрасте. Она оказалась у своих владельцев уже после критического периода социального развития, длящегося у собак примерно со 2-й по 16-ю неделю жизни и отличающегося их особой воспримчивостью к новому и наибольшей способностью и предрасположненностью к овладению определенными социальными навыками. Это означало, что перед своими владельцами Сакрана представала собакой поздней социализации, и при желании видеть ее психологически соответствующей ( с точки зрения человека) различным ситуациям, могущим возникнуть за воротами дома, который рано или поздно она бы все равно начала охранять, следуя природному инстинкту, в ней нельзя было дать развиться так называемому синдрому питомника - склонности к цепенящей реакции при встрече с новым, вызываемой протекающим на фоне преобладания уже запечатленных мировоззренческих штапмов ослаблением способности к адекватному восприятию неизведанного .Синдром питомника, который в целом для древних пастушьих собак можно определить как последствие их отлученности от былой планетной миграции, проявляется в том, что за пределами привычной собаке территории вся вселенная сворачивается для нее до геометрического объема ее тела , а столпами, на которых эта вселенная держится, в лучшем случае, для нее становятся ноги ее хозяина...Во избежание подобных сцен нужно было открыть Сакране мир, посвятить ее жизни...Дело представлялось непростым и не кратким,поскольку, как утверждают специалисты, в возрасте 16 недель способность собаки к социальному обучению практически утрачивается... Оптимизм вселяло замеченное в этой связи по поводу пастушьих собак этологом Роем Коппинджером :  "Некоторого результата достигнуть удается... Поведение имеет "надгенную" природу: генетические задатки взаимодействуют с факторами среды развития. Именно в результате синергизма генов и окружающей среды формируется уникальный организм.. " При тестировании Сакраны на страх - "пороговую реакцию, вызываемую раздражителем тогда, когда он превосходит определенный уровень", я сразу же заметил, что на новый сигнал она реагирует не попыткой избегания, а приближением из любопытства. Это красноречиво говорило о том, что при желании ее территории могут стать действительно беспредельными ... Социализацию мы начали по принципу следования и повторения. В качестве проводника я использовал отца Сакраны - Интерчемпиона Чезаре Дельи Эльми, который за свою жизнь побывал в сотнях городов, обшарил тысячи археологических зон и раскопов и для которого теперь уже весь мир - просто большая будка. Матерый кобель успешно выполнил то, что от него требовалось:он постепенно дал понять своей дочери, что опасность в новом таится весьма редко. Так наступил для Сакраны период самостоятельного постяжения действительности. Теперь было необходимо, тесня неизвестное, выстроить для собаки "географию" знакомых ей мест и точек , а потом наложить ее на разное время суток, показывая Сакране таким образом, что изменение уровня света не преображает суть места и в целом не вносит в жизнь особых корректив. Все это делалось с тем, чтобы со временем устранить с "карты памяти" собаки разделы между известным и неизвестным и сделать ее цельной,подобной чистым листам ежедневника, на которых всякий раз можно без обиняков выписать любой маршрут.Спуски в метро, поездки в автобусах и троллейбусах,посещение рынков, вокзалов, супермаркетов, автосалонов, клубов, внезапное "дессантирование" из машины в шумных и людных местах - все это пополняло копилку собачьего опыта, а реакция Сакраны на новое спорила с утверждением о том, что тип поведения, усвоенный собакой в критический период социального развития, не меняется. С учетом закладки выставочного будущего Сакраны ей было необходимо вырабатывать ринговый мах, поэтому многокиллометровое нахаживание в городских условиях стало хорошим подспорьем в социализации. К самому рингу собака привыкла достаточно быстро. Но это не успокаивало. Мне доводилось выводить на ринг несоциализированных собак и удавалось заставить их сконцентрироваться на время проведения экспертизы, но потом, выйдя за ленточку они вновь становились такими же потерянными и зашуганными, как германские селяне, попавшие в города Римской империи. Нужно было сделать так, чтобы любой выставочный манеж стал для Сакраны своего рода домом, а ринг - любимым в нем местом. Вскоре при помощи некоторых ухищрений это удалось, и теперь, ожидая выхода к судьям, собака, так же как и машину, превратившуюся для нее в нечто вроде будки на колесах, начала охранять от чрезмерно любопытных и свое место около зрительских кресел.Параллельно развивался в Сакране и интерес к самому процессу экспонирования,у нее стал прорезаться выставочный кураж, начало проявляться желание подать себя на суд экспертов в лучшем виде. Подтверждение тому - несколько беспроигрышных выходов на ринг в классе щенков. Бесспорно, окружающее для Сакраны еще фрагментарно. Но оно, несомненно, станет целым. Ведь у каждой профессионально - выставочной собаки, помимо членов ее семьи, есть хендлер, тот, кто ведет ее по миру и кого по жизненному настрою вполне можно сравнить с покровителем странников Священной весны...

Ну а дома, как и завещено тысячелетиями истории породы, Сакрана охраняет территорию, аккуратно ведет себя с детьми, ладит с представителем другой собачьей расы - ретривером Филимоном. Собака попала в семью, в которой один из членов - истый собачей, а у другого отношение к животным - умеренное, ровное ... Но по душе маремма пришлась обоим владельцам : одному просто потому, что она - собака, второму потому, что собака ненавязчивая... " Это первая собака, которая мне нравится по-настоящему" - говорит пленненый одним из породных качеств мареммы владелец Сакраны в то время как собака приветствует его, демонстрируя свое доброе отношение к нему в одном кратком искреннем импульсе, и тут же отходит в сторону, словно вспомнив, что она -гордое животное, у которого есть в жизни свое дело.

Любовь и преданность живут в маремме сами по себе и ей нет необходимости напоминать об этом лишний раз напористым чувствоизлиянием, как это делают, подобно героям романтической поэзии,собаки молодых пород.Как и все собаки пород древних, маремма несет любовь к хозяину внутри себя.Маремма - словно осколок позабытого далекого мира.И порой кажется, что она с удивлением взирает на современность. В ее психологии осталась в большой степени отнесенность к тем примордиальным временам планеты, когда "человек исчисляя жизнь свою годами Мафусаила, давал имена животным, весь мир был целен и проникнут любовью, звери и люди были свободны, существовали на равных и проводили время свое в беззаботных играх, не зная, что такое убивать друг друга" .

Это была эпоха добиблейского монетеизма, не философско-отвлеченного, но конкретного, опытно переживаемого в непосредственном ритме Божьего мира. Человек жил тогда в заданной первозданности, не знал тяжести бытия, был существом всесовершенным, космическим и поистине равным Богу.Каждый тогда был наделен способностями, являющимися сегодня уделом немногих, каждый мог одной лишь мыслью своею менять заданную картину мира,чтобы потом той же мыслью вернуть все на прежнее место - это было заветом Бога.О том, что так когда-то было, говорят традиции всех народов. Но потом внезапно все изменилось...Не удовольствовался человек данным ему свыше правом на свободное пользование вселенской энергией в рамках заданной планетной гармонии , захотел он распоряжаться и управлять ей самовольно, дерзнул безвозвратно по своему усмотрению изменить первозданность и посягнул на Бога: « Я сам сложу свой мир.» «Складывай !» - ответило небо – мир треснул и раскололся на мелкие фрагменты, которые постепенно становились все более «враждебными» друг другу.Началась история - презентация Великого Вселенского Закона и последствий его нарушения. Все стало относительным. В жизни человечества возникли границы и пределы, над всевмещающей мудрой тишиной космоса начали глумиться многочисленные человеческие языки, в которых каждое из слов стало иметь множество значений вплоть до противоположных и в каждом из которых есть идиотизм со значением "найти общий язык." Отлученный за свой первородный (или точнее: первозданный) грех от свободного доступа к пользованию Вселенской энергией, лишенный возможности складывать пространство и сжимать время, человек перестал беззаботно пребывать в цельном мире и превратился во вселенского крохобора. Его жизнь стала выживанием, борьбой за получение энергии. Мир приобрел категорию трудности и необходимости.Все уровни существования людей заполонило понятие "проблема". На человечество насела хищная в своей насущности потребность трудиться:«Будешь есть хлеб в поте лица своего». О том, сколь жестоко это наказание говорит,например, однокоренное происхождение в русском языке слов "работа" и "раб", "труд"и "трудность". Среди массы иных филологических меморий напоминает об этом и французское слово "travail",обозначающее одновременно понятия "работа" и "мучение". В расколотом мире человек стал вынужден с трудом и в муках преодолевать каждый миг своего существования. Фактически для благополучного совершения любого имеющего цель движения, то есть достижения цели с меньшими энергетическими затрами, людям теперь приходится всякий раз взывать к определенному божеству- фрагменту былого Целого. Жизнь человека становится ритуалом. Так появляется язычество. Начинается дифференциация бытия. Возникают профессии - ни что иное, как секулярные формы язычества, говорящие об ограниченном, нецельном, ущербном восприятии мира: ведь, как мы помним, основное значение слова "профессия" - вероисповедание...Будучи истовым приверженцем своего вероисповедания, дела, или говоря иначе, настоящим профессионалом, человек обретает некоторый комфорт - больший энергетический потенциал, или,как принято говорить в быту, удобства, а на самом деле - мнимую защиту и убаюкивание во вселенской бесприютности, на которую он, лишенный космических ориентиров, был обречен после совершения первозданного греха: не будем забывать,что первое значение слова "комфорт" - утешение... Там, где профессионалам в освоении трудного мира требуются помощники, они творят их по своему усмотрению, неизбежно оставляя на них печать сужденных им самим пороков и изъянов.Они творят в неведении, стремясь в своем творчестве лишь к увеличению собственного энергетического резерва за счет управляемости и подчиняемости творимого.Особенно это проявляется в генетических опытах. Так, создавая породы собак для облегчения отправления своих ремесел и уменьшения собственных энергетических трат , человек проявляет себя как не способный ни на какую добродетель раб и всегда передает животным то, на что был в наказание за своеволие обречен сам - страдание.Он учит их страдать, страдать в любви, привязанности и ревности. У человека нет больше любви независимой, веселой и вольной. Его любовь, как и вообще все хорошее, что в нем есть, печальна по определению. Ее пронизывает то, что философы называют словом "ANGST", - неизбывная вселенская тоска,вызываемая той ограниченностью, в которую человек попал однажды за нежелание восстановить первозданную картину мира.В своей печальной любви человек неосознанно стремится запечатлеть себя в другом и таким образом подчинить его, сделать рабом и слугой сужденных ему беспомощности и неприкаянности; потерянный в космосе, он привязывается к эмоциональным ориентирам сам и привязывает к ним другого, порождая тем самым страдание.Занимаясь генетической инженерией,ограниченный ущербным мировоззрением, он может наделить свои создания лишь тем сокровенным, что свойственно его собственным внутривидовым взаимоотношениям. Скорбен человек ,возомнивший себя Богом,скорбны и его творения в своих деяниях,вызывающих у нас восхищение.Так, мы дивимся порой подвигами выведенных человеком собак,которые они совершают из-за их безумной любви к хозяину, умиляемся их преданности и покладистости, ставим им даже за проявление этих качеств памятники. При этом, правда, мы почти никогда не задаемся вопросом о самоощущении этих животных , созданных в генетических манипуляциях своевольным и не совсем полноценным с природной точки зрения существом...

Как и всех древнейших представителей собачьего племени, маремм генетика, к счастью, практически не коснулась. Селекционные экзерсисы человека затронули мареммано-абруццкую овчарку лишь в морфологическом аспекте, когда из "собаки народной селекции" ее стали превращать в "полноправного обитателя" свода пород, признанных FCI. Поэтому маремму нельзя назвать собакой с потерянной личностью.Это животное - сложное в своей простоте. Привыкшая за тысячелетия своей истории " вести одинокий образ жизни и особо не уповать на помощь людей", мареммано-абруццкая овчарка животное самостоятельное, обладающее селективным - избирательным - мышлением. Необезличенная и напрочь лишенная рабской привязанности,она присутствует рядом с человеком ненавязчиво и, можно даже сказать, незаметно...

"Красота в покое и в действии,-писал о мареммах энтузиаст породы князь Томмазо Корсини,- интеллигентность, достоинство, природные охранные инстинкты - все это, несомненно, очень положительные качества, но есть что-то большее в наших белых компаньонах, чем обычные особенности, ведь для них Человек - равный друг, а не Бог и хозяин. Если вы хотите слепой покорности, держитесь от нашей породы подальше, но если вы цените дружбу ( умение давать и получать взамен), легкий добрый юмор, если вы любите учиться и постигать премудрости жизни, настоящая маремма - это именно то, что вам нужно. "В конце одной из телепередач, в которой мне довелось участвовать с моими мареммами, ведущая справедливо посоветовала зрителям: "Не покупайте эту овчарку, если вам хочется, чтобы собака облизывала вам руку и подобострастно заглядывала в глаза. У маремм особое отношение к жизни, и в ней для них все равны. Человек, по их мнению, совсем не хозяин природы, а такой же ее персонаж как кошка, собака или овца..." Обычный персонаж природы в безграничном межзвездном пространстве...

Автор: АНДРЕЙ МУДРОВ
Источник: "КОТ И ПЕС № 1 2007 год

Вернуться в статьи